Прямо перед ним он забирал вправо, и голос доносился оттуда же. Впереди во тьме вырисовывались три заброшенных корабля. Повидимому, их отбуксировали сюда вместе.
Он смотрел на звезды, зная, на какую из них выбирать направление и на какую не обращать внимание, поскольку звезды не стояли неподвижно на ночном небосводе, нависшем над его головой. Вообщето дело было скорее в удобстве. Они были горожанами, а не моряками вроде него, и, хотя чувствовали себя тут в безопасности, вряд ли не ощущали беспокойства и тревоги в этом месте, среди диких зарослей и непроторенных троп. Теперь он не столько смотрел, сколько слушал. Корпуса судов полувековой давности возвышались вокруг подобно чудовищам из другой эры, да они и в самом деле принадлежали к другой эре, памятники победоносной войны, отбросы гораздо более простого времени, громоздящиеся друг на друга забытые игрушки гигантского ребенка, которым являлась его страна, ребенка, выросшего и превратившегося во взрослого, обеспокоенного происходящим в мире. Келли выключил двигатель и прислушался, стараясь определить направление. Да, он правильно выбрал канал в зарослях.
Прямо перед ним он забирал вправо, и голос доносился оттуда же. Впереди во тьме вырисовывались три заброшенных корабля. Повидимому, их отбуксировали сюда вместе.
Шкипер буксира, похоже попытался оставить их вдоль идеальной прямой, наслаждаясь собственным мастерством. Самое западное по положению судно сидело на дне залива, слегка накренившись на борт, градусов на семь или восемь.
Судя по очертаниям, это был старый корабль с низкой надстройкой и уже давно проржавевшей и рухнувшей трубой. Однако там, где должен был находиться мостик, виднелся свет. Музыка, услышал он, какойто современной рок, помогающий водителям грузовиков не уснуть на длинных перегонах. Келли подождал несколько минут, давая возможность своим глазам увидеть в темноте более полную картину, и выбрал направление подхода. Он приблизился вдоль борта со стороны носа, чтобы корпус судна заслонял его от взглядов с мостика. Теперь он слышал голоса нескольких человек. Внезапный взрыв смеха, наверно, после какогонибудь анекдота.
Он снова замер, обшаривая глазами судно в поисках человеческой фигуры, чегото лишнего в корабельных очертаниях, выставленного часового. Место было выбрано очень удачно.
Маловероятно, что сюда ктонибудь завернет, даже местные рыбаки избегали это корабельное кладбище, но требовался ктото на стреме, потому что совсем безопасных мест не бывает. Келли двигался теперь со скоростью в полузла вдоль борта старого судна, пока не достиг катера. Он привязал носовой шкерт к ближайшему кнехту. Веревочная лестница вела к палубе накренившегося корабля. Келли сделал глубокий вдох и начал взбираться по ней. Они равномерно смешивали молочный сахар с героином, просеивали смесь и ссыпали ее в большие тазы из нержавеющей стали, стараясь добиться однородности смеси. Он вспомнил, как еще ребенком помогал матери печь пироги, следил за ней, запоминал ее действия, которые дети обычно сразу же забывают, стоит им познакомиться с бейсболом. Но это была легкая часть работы. Затем наступала утомительная и однообразная часть, когда приходилось точно отмеривать порции, ссыпать их в пластиковые конвертики, которые нужно было запечатывать, складывать стопками, считать и укладывать в пакеты. В четыре часа будет очередной перерыв, а пока им требовалось время, чтобы восстановить силы.
